Отдельную страницу в истории танцевального искусства Китая составляют танцы киданей, тангутов и чжурчжэней.
В Ляо популярностью пользовались не только национальные, но и китайские танцы, особенно эпохи Тан. Известно, что во время праздников в дневное время было принято исполнять китайскую музыку, а вечером, когда шло пиршество, — национальные произведения. Даже во время празднования дня рождения императора в основном исполнялись китайские танцы. Обращает на себя внимание и факт популярности танцевального искусства среди киданей. Рассказывается, что каждый год 1 числа 1 месяца по лунному календарю приглашенные на аудиенцию киданьские сановники должны были выражать танцем свое почтение государю. Ежегодно 13 числа 7 месяца он покидал столицу и несколько дней жил в походном шатре среди армии. В день его прибытия офицеры и рядовые исполняли национальные танцы и песни, а на следующий день — китайские. Это увлечение нашло отражение в погребальных стенописях киданей с изображениями танцоров и танцевальных сцен. Такие живописные композиции обнаружены, например, в гробницах вблизи Внутренней Монголии, где находился первоначальный ареал становления киданьской государственности; на территории современной провинции Хэбэй (т. е. метрополии Ляо). В первом случае показан танцор в окружении музыкантов, все персонажи облачены в костюмы танской эпохи, что позволяет предположить, что в этой картине запечатлена сцена китайского танца, исполняемого под китайскую же мелодию. Гробницу из Хэбэя украшала картина, изображающая танцора-солиста — в длинном платье и полусапожках, на фоне «кордебалета» из 11 участников. Какие-либо отчетливые киданьские элементы в этой композиции тоже отсутствуют. В иной стилистической манере выполнена стенопись в одном из храмов: нарисованы исполнители с бородами, в одежде с длинными рукавами, некоторые бьют в барабан, другие — пляшут с поднятыми руками. Здесь, видимо, запечатлена сцена национального киданьского представления. Данная картина подсказывает, что национальные танцы кидане исполняли и во время особых праздников, связанных с религиозной обрядностью.
Главным источником сведений о танцах тангутов служат росписи стен из пещерного храма Дуньхуан и погребений. В большинстве изображений, судя по одежде исполнителей и характеру движений, переданы китайские танцы. Однако есть и уникальные рисунки, в том числе картина групповой пляски, исполняемой почти полностью обнаженными людьми. Сложность зарисованных движений свидетельствует о самобытной и развитой танцевальной традиции тангутов.
В культуре чжурчжэней танцы также занимали важное место. При дворе Цзинь были открыты специальные школы, где обучали танцевальному и песенному искусству; ратуя за сохранение национальных традиций, власти поощряли исполнение местных танцев и создание новых произведений на их основе. Очень интересны каменные и керамические рельефы цзиньского времени, найденные на территории провинции Шанси. На одном из них показана сценка шутовского сражения, разыгрываемая (или исполняемая посредством танца) двумя участниками, один из которых «скачет» на палке с лошадиной головой. Известно также рельефное панно, воспроизводящее танцующую девушку с длинной шалью. Внешний облик танцовщицы, ее поза и движения отличаются такой грациозностью, что можно предположить исполнение медленного танца. Не менее примечательны рельефы, воспроизводящие девушку с веером в руках, и мужчину, держащего раскрытый зонт, так как оба этих предмета входят в число распространенных атрибутов китайского народного танца. Позднее чжурчжэньская традиция влилась в китайское танцевальное искусство, чему способствовала этнокультурная политика монгольских властей, установивших свое владычество в Китае в XIII в.
