Что это? Когда взрослые люди вдруг начинают скакать взбесившимися козлами? Они задирают ноги выше головы, и, кажется, еще мгновение,— голова слетит с плеч, а вслед за ней и ноги разлетятся в разные стороны. Особенно отрываются женщины, демонстрируя самое сокровенное, что спряталось у них в белоснежной пене кружев. При этом они так визжат, будто за ними гонится полк солдат, готовый их немножко пощипать за эти самые сокровенности. Что это? Это — жизнерадостный и вульгарный канкан.
Случилось это 21 октября 1858 года, когда в театре «Буфф Паризьен» композитор Жак Оффенбах представил зрителям свой первый опереточный шедевр — «Орфей в аду». Именно в тот день родился новый театральный жанр — оперетта, а вместе с ней и новый танец.
Канкан обрушился на зрителей в финале «Орфея». Сам композитор назвал этот эпизод «вакханалией богов», когда небожители под бойкую, наступательную мелодию прыгали по сцене в бешеном галопе. Как оказалось, олимпийские боги тоже любят вкусить от греховных услад, а тот танец, что они отплясывали, кипел и пенился эротикой. Тогда канкан исполнялся несколько иначе, чем впоследствии, танцовщицы шли бурлящей шеренгой не на зрителя, а друг на друга. Выдержать подобное энергетическое наступление артистов было непросто.
Правда, в день премьеры публика новым зрелищем не вдохновилась. Стремительные ритмы, в которых слышались темы надвигающегося XX века, пока еще настораживали. А официальная критика разгромила и Оффенбаха, и его канкан, причислив танец к разряду непотребных.
Впрочем, по этому разряду шли все танцы, пользовавшиеся популярностью у масс. Вальс, танго, рок-н-ролл, твист... в разные времена получали столь же обидные определения. Что касается канкана, то этот танец начал пробиваться к жизни намного раньше театрального рождения в оперетте Оффенбаха.
В середине XIX века огромной популярностью в Париже пользовались увеселительные Сады, или как их называли Балы, разбросанные по территории Монмартра. Это были целые кварталы развлечений с разнообразными аттракционами, эстрадой, с открытыми и закрытыми танцевальными залами. Здесь собирались сутенеры, проститутки, продавщицы, рабочие, артисты, художники, искатели приключений из высшего общества. Здесь смешивались запахи пота, дешевых духов и горячего желания. Здесь было вульгарно, грязно, но весело. Ночи напролет посетители крутились тут в алкогольных и танцевальных хороводах, а первенство среди танцев занимала кадриль. Из нее и вышел канкан. Задранная кверху нога и ломовой топот ног — элементы той простонародной кадрили, когда женские юбки вздымаются до подбородка и горячая плоть открывается голодному взору мужчины.
Оффенбах, словно художник-ювелир, огранил этот грубый танец, придав ему скорость, ритм, шик, и в таком виде вывел на театральные подмостки.
А потом, вплоть до сегодняшнего дня, парижская жизнь без канкана стала уже немыслимой. Канкан стал главной приманкой самого знаменитого парижского кабаре того времени «Мулен Руж», которое открылось 5 октября 1889 года на Пляс Бланш.
Два антрепренера — Шарль Зидлер и Жозеф Оллер — были убеждены, что именно здесь, а не в центре Парижа, можно заработать неплохие деньги. Их расчет оказался верным. «Мулен Руж» вскоре стал самым популярным местом на Монмартре, настоящей фабрикой развлечений, предлагавшей своим посетителям разнообразные зрелища: танцы, карусели, тиры.
