Из народностей, населяющих юго-восточные районы Китая (провинции Чжэцзян, Фуцзянь, Гуанчжоу и проходящие вдоль прибрежной линии острова), наибольшей известностью пользуется танцевальный фольклор шэ, ли и цзин.
Шэ проживают преимущественно в горных районах, находящихся на стыке провинций Фуцзянь, Гуандун и Цзянси и в соседних местностях провинций Фуцзянь и Чжэцзян. В их танцевальном фольклоре сохранились национальные ритуальные танцы, связанные в первую очередь с культом Пань-гу. Пань-гу является персонажем и китайского космогонического сюжета, где он фигурирует в качестве «космического человека», создателя мира. В верованиях шэ Пань-гу, сохранив функции демиурга, превратился в верховное божество и первопредка шэ. Существует целая серия танцев в его честь, в т. ч. «Танец солнца и луны» («Жи юэу»), «Танец благодарения предка» («Ин цзу у»), «Танец с драконом и зонтом» («Лунь сань у»), В первом из них повествуется о создании мира. Он исполняется четырьмя женщинами и четырьмя мужчинами, вращающими в руках предметы, олицетворяющие светила. Танец проходит под аккомпанемент гонгов и барабанов и сопровождается молитвенным (благодарения Пангу за создания мира) песнопением. Во время второго танца используют лук со стрелами, бычьи рога и треугольные флаги. Третий танец, воспевающий Пань-гу, включает в себя большое число разнообразных прыжков.
Среди ритуальных танцев шэ есть и собственный вариант «Танца дракона», называемый «Танец головы дракона» («Лун тоу у»). Шэ связывают его возникновение с национальной легендой о божестве (или волшебном существе) Лунци, который некогда им помог в битве с врагами. Не исключено, что в этом персонаже объединились образы двух китайских мифологических существ — дракона и цилиня (т. е. китайский единорог). «Танец головы дракона» представляет собой разновидность коллективной пляски, во время которой исполнители, держа вырезанные из бумаги головы дракона и палки, украшенные на конце резной фигуркой головы дракона, резко поднимают и опускают руки.
Большое распространение у шэ получили также траурные, охотничьи и трудовые танцы. К первым относятся «Омывание водой алтаря» («Цзао шуй си тань») и «Возведение алтаря» («Цзао тань»), оба входят в похоронную церемонию. «Цзао шуй си тань» исполняет человек (изначально местный священнослужитель), одетый в платье темно-зеленого цвета.
В правой руке он держит колокольчик, в левой — чашу с водой. Действо происходит в комнате, где находится гроб, «танцор» делает круги вокруг него, то приседая, то вставая под звуки колокольчика. Одновременно он льет воду на пол, чтобы очистить помещение от злых духов. «Цзао тан» — тоже сольный танец, исполняемый с колокольчиком и дощечкой для отбивания ритма и насыщенный плясовыми движениями.
Из охотничьих танцев отдельного упоминания заслуживает «Танец (шага) охотника» («Ле бу у»), в котором воспроизводятся сцены охоты. Его исполняют 4 мужчин, обряженные в костюмы охотников. Танец проходит под удары гонгов, ритм которых постоянно меняется, соответственно изменяется и быстрота движений исполнителей. Наиболее показательным трудовым танцем является «Танец срезания бамбука» («Цзай чжу у»), посвященный соответствующей процедуре и изготовлению бумаги. Он тоже исполняется в быстром темпе под ритм ударных инструментов (барабанов, гонгов, металлических тарелок) и песню, посвященную изготовлению бумаги.
Считают, что после возникновения КНР шэ сами создали немало новых танцев, причем обладающих нехарактерной для местного танцевального фольклора сюжетной сложностью. Таков, например, «Танец сбора урожая» («Фэншоу у»), представляющий собой танцевальное представление из 4 частей. В первой рассказывается о том, как девушка и юноша, работающие в поле, влюбляются друг в друга. Во второй воспроизведен эпизод, когда они укрываются от дождя под одним плащом. В третьей вновь показаны их взаимные чувства. Затем следует сценка, когда они наперегонки бегают по полю, а в завершающей части танца юная пара, собрав урожай, идет домой.
