Однако не в последнюю очередь Дунаевскому мы обязаны появлением такого феномена, как оркестр Леонида Утесова: оркестр этот в дальнейшем весьма успешно проявил себя в качестве интепретатора самых «забойных хитов» разных авторов. Напомню названия некоторых танго и имена композиторов, чье творчество оказалось связано с деятельностью утесовского оркестра.
Танго «Если любишь, найди» вышло из под пера Константина Яковлевича Листова (1900-1983), прославившегося разными песнями — «Тачанка», «В парке Чаир», «Вземлянке», «Севастопольский вальс», — а также опереттами. В истории русского танго многое переплелось затейливым образом. В 20-е годы Листов начинал как аккомпаниатор уже упомянутой нами известной исполнительницы романсов Елизаветы Белогорской — будущего автора текста танго «Осень» (музыка Вадима Козина). В 30-50-е гг Листов сам писал песни, которые с музыкальной точки зрения могут быть отнесены к характерным и ярким примерам советской легкой музыки. Всего за свою жизнь Листов сочинил около 800 песен, две оперы и десять оперетт.
В 1939-1940-е годы были для русского танго урожайными: «Тайна», «Осень», «Руки», «Танго соловья», «Если любишь, найди», «Счастье мое», «Люблю»... Причина такого изобилия, думаю, кроется не только в танголюбивых польских эмигрантах и заразительном примере Цфасмана, пожинавшего плоды успеха «Утомленного солнца», но в тревоге, поселившейся в обществе, а тревогу танго артикулировало как нельзя лучше.
Авторство текста для танго «Если любишь, найди» принадлежало не Белогорской, как можно было предположить, и не дружившему с Ю. Богословским Бокову, а Льву Ошанину, другому выпускнику Литературного института, известному впоследствии поэту-песеннику, преподававшему в конце жизни в своей alma mater. Из танговых текстов 30-40-х гг. романтический сюжет Ошанина, не перегруженный шантанными штампами, оказался одним из самых удачных.
Другое танго — «Над заливом» («Под весенней листвой») исполнялось одним из соратников Утесова композитором Николаем Минхом и его ленинградским оркестром радио (позже Минх возглавлял оркестр Московского театра эстрады). Имя Альберта Триллинга сегодня знакомо не многим. Любители музыки, читая это имя рядом с названием танго «Над заливом», предполагают в композиторе иностранца. Между тем, Триллинг — выходец из семьи петербуржских немцев и прославился он прежде всего своей работой в эстрадном оркестре Леонида Утесова, с которым оказалась связана почти вся творческая биография этого артиста со времени участия в ревю Исаака Дунаевского «Музыкальный магазин» в 1932 и до самой смерти Триллинга в 1942 году. Впрочем, еще до сотрудничества с Утесовым Триллинг получил известность, как мультиинструменталист (он играл на скрипке и фортепиано) и чечеточник (степист), выступавший в квартете «Folie» и дуэте «Black & White».
Триллинг начинал своим скрипичным соло не только бессмертную «Темную ночь» Н. Богословского (ее можно интерпретировать и как медленный фокстрот и как танго без всякого насилия над музыкальным материалом), но и разухабистую ресторанную песенку «У самовара», восходящую интонационно к одесскому блатному фольклору и, если угодно, к чикагскому диксиленду. Тангообразное вступление Триллинга, точнее говоря, первое проведение темы, длилось 16 тактов и как будто предназначалось для того, чтобы усыпить бдительность «ответственных по культуре». Недослушав соло Триллинга до конца, ревизоры и ревнители чистоты могли подумать, что Утесов предлагает публике всего лишь танго.
